Администрация горячо благодарит замечательного человека и автора Seras-chan за готовность прийти на помощь!
Мы сожалеем о вынужденной замене первого исполнителя, у которого по техническим причинам не получилось в полной мере поучаствовать в фикатоне, и ещё раз говорим спасибо Seras-chan, благодаря которой заказчик не остался без подарка!
Мы сожалеем о вынужденной замене первого исполнителя, у которого по техническим причинам не получилось в полной мере поучаствовать в фикатоне, и ещё раз говорим спасибо Seras-chan, благодаря которой заказчик не остался без подарка!
Текст заявки- Пип/Серас, любая тема, флафф
Название: Ее глазами
Автор: Seras-chan
Персонажи: Пип/Серас
Жанр: флафф, юмор, эротика
Рейтинг: R
Размер: Драббл
Читать фикПип с самого начала удивлялся тому, что в комнате Серас висит зеркало.
Прежде всего, зачем оно вампирше, если любой недостаток собственной внешности — ну, там, покрасневшие глаза (или нет, это скорее говорит о недавнем сытном обеде), испортившуюся прическу (впрочем, живописный беспорядок растрепанных светлых прядей едва ли можно нарушить чем-нибудь, кроме расчески), испачканную одежду или вскочивший прыщик (черт, это уже совсем ерунда какая-то) она может легко поправить одним усилием воли? Ну, а кроме того, вампиры, если верить всем этим легендам, в зеркалах вообще не отражаются. По рассказам Брэма, мать его, Стокера. Потому что у них нет души — эй, девчушка, у тебя есть душа? Впрочем, до расспросов дело дойти не успевает: Серас мимоходом бросает взгляд в зеркало, и Пип получает наглядное опровержение легенд. Почему-то это вызывает сладкое предвкушение.
Когда после победы их жизнь в конце концов возвращается в более или менее привычное русло, Виктория, мысленно извиняясь непонятно перед кем за пустую трату времени (смешная!), решает украдкой пробраться в душ.
Явно по старой привычке она задумчиво бродит по комнате, отыскивая полотенце, чистый комплект формы и белье, потом снимает рубашку, юбку и лифчик; остановившись перед зеркалом, барабанит пальцами по стеклу…
Пип присвистывает, не сдержав восхищения.
«Шикарные сиськи».
— Я все слышу!!! — вскрик едва не оглушает его и почему-то заодно ослепляет — до Бернадотте не сразу доходит, что девочка просто накрепко зажмурилась. Ее горячее смущение как будто обжигает — больно и невыносимо приятно одновременно. Пожалуй, ему нравится это чувство.
— Маленькая, ну чем ты недовольна, сижу тихо, наружу не вылезаю, — уговаривает он Серас, надеясь успокоить. Хрень какая, никаких личных мыслей, одни общие. — В другой раз буду потише думать, только и всего.
Хотя, признаться, вылезти наружу он был бы очень не прочь, но пока что Серас выпускала его только во время битвы несколько раз, и то не полностью. Впрочем, это не помешало ему однажды ущипнуть ее за попку — и смыться обратно прежде, чем Виктория успела осознать произошедшее и отвесить ему оплеуху или хотя бы возмутиться.
— Сколько можно уже, капитан, — голос девчушки звенит слезами. — В конце концов, это грубо…
— Просто ты очень красивая.
Серас (от неожиданности, что ли?) вновь открывает глаза — и таращится в зеркало, медленно пунцовея. Пользуясь случаем, Пип беззастенчиво разглядывает идеальной формы тяжелые груди, которые так и хочется взвесить в ладонях, осторожно сжать, а потом пощекотать шершавыми пальцами нежно-розовые соски — говорят, что большая грудь менее чувствительна к ласкам, но Пип встречал немало исключений из этого правила; интересно было бы проверить, насколько чувствительной окажется его девочка…
Двигаясь медленно, как во сне, Серас открывает дверцу шкафа, достает купальный халатик, натягивает рывком, так что тот трещит по швам, и запахивается поплотнее. Взгляду Бернадотте — взгляду Серас, все еще направленному в зеркало — теперь почти не остается обнаженной кожи, но зато в глаза бросается обычно полускрытый воротником двойной шрам — след от клыков мистера Алукарда, чужая отметина на его девочке, прямо на нежной шее. Впрочем, он готов целовать даже эти следы, а может быть, и сам когда-нибудь попробует укусить ровно туда же, в самое чувствительное место — чтобы попытаться утвердить собственное право на нее.
— Пожалуйста, — просит между тем Серас. — Я хочу принять душ. Пожалуйста, не надо больше никаких замечаний.
— Как скажешь, маленькая.
Наверное, следовало бы полушутливо поинтересоваться, почему она так долго позволяла ему любоваться ею — или сама надеялась увидеть что-нибудь новое? Однако Пип лишь ухмыляется и закуривает. Собственное возбуждение отвлекает его от происходящего, но только до тех пор, пока Серас, раздевшись, не влезает под душ. Она явно старается не смотреть на свое тело — это было бы смешно, если бы не было так досадно. Впрочем, он все равно улавливает отголоски ощущений, когда девчушка яростно трет себя губкой или мыльной рукой скользит между ног…
— Пип, ты… вы нарочно? — шепчет она вдруг, привалившись к стене.
Нет, он не нарочно. Просто у него уже стояк разрывает штаны. И Серас, похоже, тоже завелась, судя по тому, как горит ее кожа, как подгибаются коленки и учащается дыхание. Кутаясь в полотенце, она выбирается из ванны — а Пип кладет ладонь на свой пах, проводит рукой, и тогда девочка охает, опускаясь на корточки. Струя из упавшего душа брызжет ей в лицо, Серас закрывает глаза — Пип закрывает глаза — и через мгновенное ощущение отсутствия собственного «я» выскальзывает наружу. Ого, он уже успел забыть, каково это…
Ну, на самом деле, ничего особенного.
Его девчушка с неуверенной улыбкой смотрит на него, потирая левое плечо — вместо руки или крыла у нее сейчас только пучок черных лохмотьев, трепещущих в воздухе.
— Больно? — первым делом интересуется Пип.
— Да нет, — секунду она медлит с ответом, размышляя. — Терпимо. Наверное, я могла бы даже оставить руку на месте…
— Потом попробуешь, — он нетерпеливо перебивает Серас и притягивает к себе, зарывается лицом в мокрые волосы, вдыхает ее запах — запах шампуня, пороха и крови.